Когда бы вы приехали, это было бы так:
Ты вошла в приемную.
Тебя раздербанили до нитки.
Тебя побрили.
Тебя избили дубинкой.
Потом вы познакомились с доктором Злом.
Павел хорошо это помнит: “Меня ввели в наклоненную позу и привели сделать рентген. А на рентгене был этот доктор Зло, как мы его называем, кричащий и с электрошокером.
“Он начал размахивать электрошокером, пару раз ударил меня, начал угрожать мне, говоря: "Поторопитесь, не глупите." ... Он сказал, что мы ‘вонючие Ukrainians’ не заслужили достойного отношения после того, что мы сделали.”
Что они сделали? Павел и десятки других людей, попавших на грузовиках в эту исправительную колонию, сражались на стороне своей родной страны в войне, последовавшей за полномасштабным вторжением России в Украину в 2022 году.
Многие из них были взяты в плен после участия в отчаянной обороне Мариуполя, прибрежного города, почти полностью разрушенного российской бомбардировкой. Его разорение и многомесячная осада огромного сталелитейного завода "Азовсталь", где его последние защитники укрывались во все более отчаянных условиях, стали глобальным символом жестокости войны.
Теперь они были пленными, глубоко внутри России.
По оценкам, в России насчитывается около 8000 украинских военнопленных, а также гражданских украинских пленников; тысячи других военнопленных уже вернулись домой в результате организованного обмена пленными. Сообщения об их пытках и жестоком обращении поступали с тех пор, как первая группа вернулась в Украину в 2022 году, и продолжали поступать с освобождением дополнительных заключенных.
Вернувшиеся военнопленные, как правило, сообщали, что одним из худших мест для содержания в плену была Мордовия, регион в центральной России, известный множеством тюрем и следственных изоляторов, усеивающих лесной ландшафт, наследие советской системы ГУЛАГа. Журналисты-расследователи украинской службы "Радио Свободная Европа" захотели узнать больше о том, что на самом деле происходит в этих объектах.
Хотя в Мордовии имеется более дюжины тюрем, почти все отправленные туда украинские военнопленные содержались в учреждении под названием "Уголовная колония № 10", большом комплексе, расположенном вдоль дороги, пересекающей лес, более чем в 500 километрах от украинской границы.
Репортеры получили список из 177 украинцев, содержавшихся в колонии № 10, из источников в украинских правоохранительных органах. Почти все, по словам украинских чиновников, которые брали у них интервью, когда они возвращались домой, сообщили, что подвергались пыткам и беспощадному физическому и психологическому насилию. Поэтому репортеры начали обращаться, чтобы услышать их истории.
Был Павел Афисов, выпускник военного училища с севера Украины, который провел 614 дней в колонии № 10, а также отсидел в других российских тюрьмах. Юлиан Пилипей, у которого до сих пор остался шрам на лбу после того, как похитители натравили на него атакующую собаку и провел в колонии 171 день. Александр Кириенко, носящий бороду викинга и служащий в украинской армии с 2014 года, пробыл там 726 дней. И Никита Пикулык, молодой человек с мальчишеским лицом, попавший в плен после того, как выскользнул из Мариуполя в штатском. В Мордовии он провел 336 дней.
Сорок шесть других военнопленных также согласились рассказать о своем опыте.
"Физические пытки были само собой разумеющимся, - заявили они. Постоянно происходили избиения, часто направленные в спину и почки, за наименьшее предполагаемое нарушение".
Они говорили об инструментах, наиболее часто используемых против них:
На головы надели мешки с мусором.
Электрошокеры использовались для воздействия шоком за толчком.
На них набросились штурмовые собаки.
Для их битья использовались толстые пластиковые трубы.
Они также описали безудержное сексуальное насилие — угрозы изнасилования, избиения, направленные на их гениталии — и психологические пытки, как инсценировка казней. Говорили, что их заставляли стоять до 16 часов в день, слушать громкие русские патриотические песни на столь же долгих отрезках (или 24 часа подряд, если они находились в штрафном блоке), а иногда подпевать государственному гимну России, руки на сердца.
"Ты бы хотел сказать: ‘Просто побей меня". Пусть 10 из вас бьют меня дубинками пять минут. Тогда я лягу, стону, но в тишине — please."- Юлиан Пилипей.
Во всех историях, которые рассказывали эти люди, постоянно появлялась дополнительная деталь. Все 50 бывших заключенных ссылались на одну памятную фигуру в Колонии № 10 — не тюремный охранник или администратор, не военный офицер, а врач.
Никто не знал его имени, но все называли его одним и тем же прозвищем: Доктор Зло, или Доктор Зло.
Некоторые из них также называли его “psychopath.”
Он носил белое пальто и обычно прятал лицо за медицинской маской или балаклавой, но заключенные говорили, что его голос незабываем.
“Это было маниакально, визгливо,” - один сказал. - “Неописуемый.”
Большинство заключенных заявили, что столкнулись с Доктором Злом сразу после их “приема” в колонии, поскольку по прибытии им пришлось пройти рентгенографию грудной клетки. — Российские тюрьмы изобилуют туберкулезом — и этот человек обычно его вводил.
Он также использовал эту возможность, чтобы подвергнуть заключенных электрошоку, некоторые из них вспоминали — и продолжали шокировать их во время плена.
Хотя заключенные были солдатами, привыкшими к насилию и готовыми к жестокому обращению со стороны похитителей, они сказали, что врач выделялся своим бессмысленным садизмом и кажущимся предательством медицинских принципов.
"Да, он бил больных [заключенных] шокером по рукам, вместо того, чтобы оказать им медицинскую помощь, дать им таблетки или необходимые лекарства. То есть он совершенно психологически больной человек, который каким-то образом, не знаю как, оказался в этой медицинской сфере. Если бы это были только охранники, или сотрудники федеральных пенитенциарных учреждений, то, ладно, по ним можно было бы понять все, что угодно. Но такого рода лечение со стороны медперсонала нам было очень тяжело понять," - Никита Пикулык.
Доктор Зло посещал казармы для заключенных в непредсказуемое время - это могло быть во время проверки, или это могло быть случайно.
Возможно, это будет выдача лекарств, что он и сделает, приказав заключенным опуститься на колени и протянуть руки.
“Рука, сука!” - заключенные вспоминали, как он кричал.
Но так же часто, говорили заключенные, их вытянутые руки были бы шокированы электрошокером, обещанные таблетки так и не получили.
"Теперь я буду экспериментировать", - вспоминает его слова Юлиан Пилипей, прежде чем повернуть электрошокер на "максимум".
Александр Кириенко также помнит, что было бы, если бы кто-нибудь обратился за медицинской помощью: “Кто к нему обращался, тот всегда получал электрошокером. Да, дверь откроется, и те, кто просил его, — ударил их электрошокером и сказал: “Вы снова попросите таблетку?”
"Конечно, ответ был" нет
Но еще большее беспокойство, по словам всех мужчин, вызвало беспощадное психологическое насилие, которому их подвергал врач.
Он заставлял заключенных лаять и ползать по полу, как собаки, вспоминали они. В другое время им было приказано подражать петухам: “Cock-a-doodle-doo, ребята, cock-a-doodle-doo!”
Один украинский военнопленный, к сожалению, отличался тем, что особенно хорошо лаял. Он пришел для особого внимания.
"Каждый раз, когда кто-то проходил мимо, ему приходилось лаять. Не дай бог, не сделал. Врач тут же крикнул бы: ‘You, lark!’” - Юлиан Пилипей.
По словам заключенных, также незабываемым было то, как врач заставлял их часами петь русские песни или скандировать странные, повторяющиеся лозунги или стандартные фразы из поп-культуры. Пока они произносили свои реплики, он ходил среди них со своим электрошокером и шокировал их, казалось бы, наугад.
Большинство крылатых фраз врача не имели смысла — они, казалось, предназначались только для деградации.
"Он кричал "Йогурт!", и нам пришлось бы кричать "Данон!" - пояснил Павло.
"Он кричал "Danone!", и заключенным придется ответить: "Ммм!"
“Пепси!”
“Pshhhhh!”
“Кто живет под водой?”
“Губка Боб Квадратные Штаны!”
У других был слишком ясный смысл.
“Его любимым вопросом для всех нас был: “Кто ты?”
"Нам пришлось ответить “Faggots.” - Павел Афисов.
Врач также потребовал, чтобы заключенные выкрикивали похвалу российским врачам — и всей медицинской профессии. Если бы не сказали "Слава русской медицине!" каждый раз, когда он их подсказывал, "были бы последствия", - Никита Пикулык.
Последствия? "В лучшем случае врач несколько раз шокирует вас", - сказал Юлиан Пилипей. - В худшем случае для "воспитания" заключенных в камеру был бы вызван спецназ."
Александр Савов, еще один военнопленный, вспоминал, что при поступлении в колонию у него были признаки туберкулеза. Он предполагал, что будет изолирован или получит медицинскую помощь. Вместо этого он столкнулся с Dr. Evil, который шокировал его электрошокером и назвал “faggot.” Он помнит, как врач спросил его: “Ты не будешь кричать?” и снова шокирует его.
“Что, я должен кричать?” - он помнит, как спрашивал.
"Слава российской медицине," - врач подсказал ему.
“Итак, я крикнул: "Слава российской медицине!" ... и снова, он использовал шокер.”
"Каждый раз, когда он приходил, он заставлял весь блок кричать: "Слава российской медицине!" - Павел Афисов.
Жестокое обращение с военнопленными, будь то физическое насилие или “унизительное и унижающее достоинство обращение,” является нарушением Женевских конвенций. Хотя это может быть нелогично, жертвы жестокого обращения в центрах содержания под стражей часто сообщают, что деградация со стороны их похитителей наносит больше вреда, чем многие формы физических пыток.
“[V]жертвы всегда называли это унижение центральной частью того, через что им пришлось пройти, и того, что на самом деле нанесло им глубокий ущерб,” - сказал Тьерри Крювелье, французский журналист, который освещал международное правосудие и военные преступления по всему миру более двух десятилетий.
“Крича чушь, декламируя стихи или песни — для меня, это была одна из самых унизительных вещей. Честно говоря, я лучше получу дубинку 10 раз, чем сделаю это.” - Юлиан Пилипей.
По общему мнению, украинские военнопленные в России, судя по всему, подвергались особенно широко распространенным злоупотреблениям, координируемым сверху вниз.
Об этом в феврале сообщила газета Wall Street Journal тюремным надзирателям в России было приказано “быть жестокими по отношению к украинским военнопленным". Ссылаясь на трех бывших тюремных чиновников, бежавших из России, в том числе двух офицеров спецназа и члена медицинской бригады, журнал сообщил, что группа элитных тюремных охранников получила приказы о том, что “обычных правил” не будет применяться к военнопленным. Затем охранников отправили в тюрьмы по всей стране, где принимали военнопленных, для работы с тюремными чиновниками более низкого уровня.
В отчете в следующем месяце Amnesty International также обнаружила доказательства систематических пыток и отказа в медицинской помощи военнопленным, а также другие предполагаемые нарушения Женевских конвенций.
“Во всех войнах вы жестоко обращаетесь с военнопленными,” сказал Крувелье. “Думаю, я не знаю ни одного, кто бы не прошел через это.. Исключительным в данном конкретном случае является то, что он системный и часто высокой интенсивности.”
Несмотря на все внимание, которое он им уделял, заключенные говорили, что человек, которого они знали как доктора Зла, на самом деле не лечил их недуги. Один мужчина, у которого был гниющий зуб, причинявший ему мучительную боль, попросил обезболивающее, но ему отказали. (Хотя медицинское обслуживание в российских тюрьмах не имеет тенденции получать хорошие отзывы в лучшие времена, заключенные говорили, что другой врач в колонии № 10 будет лечить их иногда — когда он был в хорошем настроении.”).
Мужчина по имени Владимир Ихыменко умер в тюрьме. Его сокамерник Валентин Полянский рассказал журналистам, что за несколько дней до смерти Владимира били тапкой по лицу и ушам, в результате чего ухо тревожно опухло и кровоточило.
Полянский рассказал, что заключенные попросили доктора Зла осмотреть ухо мужчины, но врач отказался.
(В российском свидетельстве о смерти Ихыменко причиной его смерти записана желудочковая недостаточность. В украинском свидетельстве о смерти подтверждается, что он умер от пневмонии, но отмечаются кровоизлияния и ссадины, которые он перенес за два-семь дней до смерти.)
"Если вы попросите, скажем, повязку, чтобы перевязать рану, или таблетку от зубной боли, вам скажут: " Нет врача"
"Вы абсолютно никогда не сможете приблизиться к доктору Злу". Он никого не лечил", - Павел Афисов.
Узнав все это, репортеры решили посмотреть, смогут ли они обнаружить настоящую личность этой необычной фигуры, одержимой песнопениями, лозунгами и послушанием, которая произвела такое впечатление на этих закаленных в боях военнопленных.
Репортеры начали с одного явного факта: медицинские услуги ИК № 10 оказывало конкретное подразделение ФСИН России - медсанчасть № 13. Любой врач, работающий в тюрьме, пришел бы оттуда.
Проведя поиск по самой популярной в России социальной сети, клону Facebook под названием "ВКонтакте", они нашли все страницы, на которых упоминалась аббревиатура подразделения, “МСЧ-13.” Среди них была страница самого подразделения, две страницы для федеральной службы исполнения наказаний в Мордовии, страница для мордовского профсоюза работников госсектора.
Они собрали десятки фотографий с этих страниц, на которых видно, как медики получают награды, собираются для групповых фотографий в профессиональные праздники и жестко позируют перед своими рабочими местами.
Было даже несколько видеоклипов, на которых они танцевали и пели в честь российского праздника для медицинских работников, и еще один под названием “Day of the Medical Service of the Penal System.”
Репортеры начали идентифицировать медицинский персонал тюрьмы — многие были подключены через социальные сети — и делиться этими фотографиями и видео с бывшими военнопленными, чтобы узнать, узнали ли они кого-нибудь из них.
Первая реакция последовала от Павла Афисова. Как только он услышал голоса в одном из видеоклипов, он начал звонить репортерам RFE/RL, хотя они никогда раньше не разговаривали по телефону. Он был эмоционален.
Первое видео, я узнал его всего за 5 секунд
Я просто хотел сказать это лично вам.
Вскоре вмешался и Юлиан Пилипей. Он вырезал изображение одного врача, блондина с вырезанной миской и белым лабораторным халатом, который широко фигурировал на фотографиях и видеоклипах, найденных в Интернете.
“Психопат тот, кто слева,” - он написал.
Оба мужчины были совершенно уверены, что видят и слышат доктора Зла.
Для подтверждения опознания репортеры поинтересовались у остальных 48 бывших заключенных, узнали ли они мужчину на фотографиях и видео. Все они сказали, что сделали.
Но кто был этот человек?
Знакомьтесь, Илья Сорокин. Ему 34 года. Женат, с двумя дочерьми. Он родился в небольшом мордовском селе Потьма, всего в 30 километрах от ИК №10, и живет там до сих пор. Записи показывают, что он начал учиться в местной медицинской школе в 2008 году. По данным исследовательского инструмента Himera-Search, который архивирует информацию, просочившуюся из МВД России и других баз данных, Сорокин работает тюремным врачом как минимум с 2018 года, зарабатывая около 564 000 рублей в год (около 9 000 долларов на тот момент).
Тюремных врачей в России, как правило, нанимают из небольших государственных клиник в сельской местности, где зарплаты еще ниже, считает основатель правозащитной группы "Россия за решеткой" Ольга Романова. Получение работы в федеральной пенитенциарной службе (ФСИН) означает немедленное повышение статуса и заработной платы.
Но стать частью системы ФСИН также означает, что врачи присоединяются к военизированному агентству — буквально “надевают погоны,” как говорят россияне, а их начальство становится офицерами.
“Чтобы получить больше денег, они надевают погоны, они идут работать во ФСИН, и они получают премию за воинское звание — их зарплата примерно удваивается — и именно этого они действительно хотят, в провинции, работать в тюрьмах и тюремных больницах,” - Романова сказала, предположив, что это открыло тюремную медицинскую систему России для злоупотреблений.
“Сначала они все сотрудники ФСИН, а во-вторых, врачи,” она сказала. “Они подчиняются руководству — руководство ФСИН, а не медицинское руководство.”
Присутствие Сорокина в сети — личных профилей во "ВКонтакте" и "Однокласники" — помогает набросать черновой очерк его жизни. На фотографиях этого молодого человека видно, как он ведет скромный образ жизни, типичный для российской провинции. Они сменяются изображениями, на которых он изучает медицину, одетый в типичный белый халат и русскую докторскую шапку и бездельничающий с медицинским реквизитом вроде капельниц и модели человеческого черепа. Он женился примерно в 2012 году. Шесть лет спустя он и его жена часами ездили по России, чтобы посетить новый Крымский мост — символ захвата Россией Крымского полуострова — всего через несколько дней после его открытия.
Его посты в социальных сетях также дают представление о его личности. Он сентиментален (“Я люблю и обожаю свою жену!” он сказал в одном обновлении статуса) и, похоже, ностальгирует по славным дням Советского Союза, участвуя в военных парадах в патриотический российский праздник 9 Мая и даже переодеваясь в военную одежду советских времен. А еще - разгоняющий нынешнюю войну, выкладывающий послания поддержки российской армии и знаки отличия с символом “Z”, передающим мощную поддержку военной повестки Путина.
Похоже, он гордится своей ролью врача.
“С Днем медицинского работника!” прочтите пост, которым он поделился в 2012 году, иллюстрированный мультяшным изображением полураздетой медсестры. В другом посте его имя было написано кириллицей, а на каждую букву были накинуты сексуальные медсестры.
Но его особо нечем выделить среди кого-то из миллионов других россиян, которые поддерживают войну, отмечают национальные праздники, любят своих жен, ценят сиделок. Самым примечательным в Илье Сорокине может быть то, каким обычным он кажется.
В своем классическом исследовании суда над нацистским чиновником Адольфом Эйхманом философ Ханна Арендт исследовала, как архитектор Холокоста воспринимался не как фанатик, а как бюрократ — “ужасающе нормальный ” человек, который утешался соблюдением правил, восхождением по карьерной лестнице. Лестница, попугай клише и присоединяйся к организациям, чтобы помочь себе обрести чувство идентичности.
Похоже, это тоже удачное описание Сорокина. В Интернете он является членом нескольких групп социальных сетей для врачей и сотрудников пенитенциарных учреждений. В своей реальной жизни он, похоже, также был заядлым членом групп и комитетов. Согласно посту профсоюза государственного служащего, Сорокин входил в состав “profkom,” или руководящего комитета профсоюза медицинской части № 13. Он также был членом общемордовского профсоюзного комитета.
“Он принимал активное участие в жизни команды, в художественной самодеятельности,” пост читать.
Действительно, страницы медицинского подразделения и дочерних организаций в социальных сетях показывают, что врачи с энтузиазмом относились к конкурсам и выступлениям. Сорокин фигурирует в нескольких. В одном он одет в темный парик и задрапирован листьями.
Подпись под фотографией поздравляет его с днем рождения: "Сегодня день рождения секретаря Первичной профсоюзной организации ФГКУ Медико-санитарная часть № 13 ФСИН России Ильи Сорокина! От всей души поздравляем Илью с праздником! Мы надеемся, что он останется таким же отзывчивым, доброжелательным и активным!"
В другом он исполняет комедийный эпизод на медицинскую тематику вместе с медсестрой, притворяясь, что они собираются сделать операцию.
"Итак, начнем?" - он спрашивает её. "Scalpel — э-э, я имею в виду скатерть?" Цветы?”
“Здесь!”
“Алкоголь — э-э, я имею в виду антисептик?”
“Здесь!”
Этот контент предоставлен сторонним – Youtube. Воспроизводя этот контент, вы соглашаетесь на установку файлов cookie и обработку персональных данных сторонним поставщиком.
Клип капустника Сорокина в честь "Дня медицинской службы уголовно-исполнительной системы.”
В 2022 году он даже был признан профсоюзным комитетом Мордовии "за добросовестное выполнение гражданских обязанностей и активное участие в жизни коллектива,” согласно справке, которую он разместил в социальных сетях.
До недавнего времени он открыто указывал в соцсетях свое рабочее место как “Медико-санитарная часть № 13 ФСИН России.” Теперь оно изменилось и теперь называется “Вооружённые Силы Российской Федерации.”
Согласно сообщению Мордовского профсоюза работников государственных агентств в социальной сети, в конце 2024 года Сорокин пошел в российскую армию и отправился на войну в качестве санинструктора компании.
Он взял позывной “Doctor”, говорится в сообщении.
Специалист по кадрам медико-санитарной части № 13 подтвердил, что Сорокин входил в состав подразделения и имел зарезервированную для него должность после того, как его пребывание в армии подошло к концу.
Репортеры обратились к Илье Сорокину, чтобы узнать, не хочет ли он прокомментировать их выводы. Разговор был краток.
Илья Сорокин: Привет.
Журналист: Здравствуйте, Илья, добрый день. Меня зовут Ольга, я журналист "Радио Свобода". Я хотел вас спросить: Возвращающиеся из плена в России украинские военнослужащие, которые содержались в ИК № 10, идентифицируют вас как человека, который их пытал и избивал.
Илья Сорокин: Так быть не может. Я там не работаю.
Журналист: Ты там не работаешь?
В этот момент он повесил трубку. После еще двух попыток достучаться до него он заблокировал номер.
Во ФСИН и администрации колонии № 10 на запросы о комментариях не ответили. Российские официальные лица публично утверждали, что военнопленных в стране гуманно лечили.
Теперь, вернувшись на Украину, бывшие военнопленные, рассказавшие о страданиях от рук врача, пытаются оставить позади муки последних нескольких лет.
Некоторые из них зациклены на разоблачении своих мучителей. Другие просто хотят забыть. Афисов недавно прибыл на лечение в Италию - страну, в которой давно мечтал побывать.
Но многие из них до сих пор помнят дух товарищества своих дней в плену и то, как украинцы в колонии № 10 поддерживали друг друга — своими песнями и музыкой.
Ночью во время рождественских каникул, вспоминал Юлиан Пилипей, мужчины пытались вместе петь колядки.
"Часть ребят тоже были из Западной Украины, где эти традиции более распространены". Они знали наизусть несколько колядок. Мы знали дату, и мы сели и тихо начали петь вместе. Нас в камере тогда было восемь человек. Мы начали петь колядку, потом добавили благословений. Пока мы пели, зашел охранник и постучал в дверь камеры, крича:
"Заткнись!"
Мы остановились на секунду, затем снова начали петь, но тише. Потому что моральная, духовная часть — когда ты в плену — самая важная.
Вы должны сохранить эту силу духа.
И вот ты поешь.