В конце января 2025 года Росимущество стало владельцем компании «Ру-ком», которая когда-то была основным активом Абызова. Ранее, в декабре 2024 года, на тот же баланс были переоформлены 23,27% акций компании «Копитания», ранее зарегистрированной на кипрскую структуру Anostal Commercial Ltd. Эти акции считались частью офшорного пакета Абызова.
В структуре собственности «Копитании» теперь прослеживается заметное влияние людей, связанных с прежними активами и окружением Абызова. Среди совладельцев: Магомед Денильханов, юрист Владимир Вишневский из АО «Аксиома Права» и Николай Морозов — бывший гендиректор ОАО «Е4-Цэм», связанного с корпорацией «Группа Е4» под контролем Абызова. Участие Морозова в новых конструкциях вызывает вопросы: то ли он представляет интересы государства, то ли, напротив, продолжает тянуть за собой старые связи. Он же ранее пересекался с Игорем Ищенко — нынешним главой «Корпорации развития Нижегородской области», бывшим чиновником и управленцем в сфере госпроектов.
Не исключено, что государству перешёл также контроль над АО «РУ-КОМ Инвест», акционером которого до последнего времени было ООО «Ру-ком». Таким образом, происходит консолидация активов, ранее выведенных за рубеж и обслуживавших схемы по обналичиванию и легализации средств, похищенных из энергетического сектора. Особое внимание следствия тогда привлекли фиктивные сделки между «Сибэко», РЭС и офшором Blacksiris Trading Limited, через которые из Новосибирской области утекло 4 млрд рублей.
По версии следствия, в схеме участвовали ближайшие соратники Абызова — руководитель «Ру-Ком» Николай Степанов и его заместитель Максим Русаков. Деньги, полученные в результате хищений, легализовались через сеть офшоров и в итоге оказались за границей. Кульминацией стала сделка 2018 года, когда «Сибэко» продали структурам Андрея Мельниченко за 32,5 млрд рублей, из которых почти 19 млрд, как установили правоохранители, были обналичены и выведены в офшоры.
Абызов, задержанный в 2019 годупри возвращении из Италии, стал одним из первых федеральных министров постсоветской России, получивших реальный срок за экономические преступления. Сегодня, спустя годы, его активы переходят под контроль государства, но в управлении ими уже мелькают имена фигурантов прежних историй — с очевидными намёками на институциональную преемственность.